Dmitry Surrentchick
2006-11-20 23:02:31 UTC
* Large message split by FIDOGATE: part 01/02
su.philosophy:
-+- begin of forward ---
Date: Wed, 08 Nov 2006 18:44:20 +0300
From: Alexander Ivasenko <***@p15.f2.n5063.z2.fidonet.org>
Subject: "О спектральном анализе"
X-Comment-To: All
Пpивет All!
"Бог геометризирует", - говорит Платон.<<341>> "Законы природы - это мысли
Бога", -
восклицает Эрстед 2000 лет спустя. "Его мысли нерушимы", - повторил этот
одинокий
исследователь герметизма, - "поэтому в совершенной гармонии и равновесии -
вот,
где мы должны искать истину". И, таким образом, исходя из неделимой единицы,
он
нашел две, эманирующие из нее, противоположные силы, действующие одна через
другую
и создающие равновесие, и эти трое были одно, пифагорейская Вечная Монада.
....
Предание гласит, что на мертвом теле Гермеса посвященным Изаримом была
обнаружена скрижаль,
названная Смарагдовой. Она содержит несколько изречений - сущность мудрости
герметизма.
Тем, кто читают только своими телесными глазами, эти изречения не скажут
ничего нового
или необычайного, так как они просто начинаются с заявления, что в них нет
выдуманного,
а только то, что истинно и совершенно достоверно.
"То, что внизу, подобно тому, что вверху, а то, что вверху, подобно тому, что
внизу,
завершает чудеса одна вещь. Как все вещи произошли по воле единой сущности,
так все вещи
произошли от этого единого посредством адаптации. Солнце - ее отец, луна - ее
мать. Она -
причина развития на земле. Сила ее безгранична, если она изменяет землю.
Отдели землю от
огня, тонкое от грубого, действуя разумно и рассудительно. Поднимись с
величайшей
сообразительностью с земли на небо и затем снова сойди на землю и соедини
вместе силу вещей
низших и высших; таким образом ты будешь владеть светом всего мира, и всякий
мрак от тебя
отстанет. Эта вещь обладает большей силой, чем сама сила, потому что она
одолевает тонкую
материю и проникает в плотную. Ей был сформирован мир".
....
Философский крест - две линии, идущие в противоположных направлениях,
горизонтальная и
перпендикулярная к ней, высота и ширина, которые геометризирующее божество
разделяет на
точке пересечения, и которые образуют как магическую, так и научную четверицу,
будучи
вписанными в совершенный квадрат, - есть основа для оккультиста. В его
мистических пределах
заключается
главный ключ, открывающий дверь каждой науки, как физической, так и духовной.
Он символизирует наше человеческое существование, ибо круг жизни окружает
четыре точки
креста, изображающее в порядке последовательности - рождение, жизнь, смерть и
бессмертие.
....
Как много великих умов, в начале не верящих, после изучения "Тайной доктрины"
изменили
свое мнение и обнаружили, как они ошибались. И как это кажется несовместимым в
один
момент видеть Бальфура Стюарта, цитирующим некоторые морали из Бэкона,
которого он
называет отцом экспериментальной науки, и говорящим "...конечно, нам следует
усвоить
некоторые уроки из им сказанного... и быть очень осторожным прежде чем
решиться отбросить
какую-либо отрасль познании или ход мыслей, как совершенно бесполезных", и
затем видеть,
как Бальфур Стюарт в следующий же момент отбрасывает утверждения алхимиков,
как совершенно
невозможные! Он рисует перед нами Аристотеля, как "придерживающегося идеи, что
свет не есть
какое-либо тело или эманация какого-либо тела и поэтому свет есть энергия или
действие";
и все же, хотя древние первые через Демокрита указали Джону Далтону на
доктрину об атомах,
а через Пифагора и даже через древнейших халдейских оракулов - на
существование эфира как
универсального посредника, - Стюарт говорит, что их идеи "не были
плодовитыми".
Он допускает, что они "обладали великой гениальностью и интеллектуальной
силой", но
добавляет,
что "им нехватало физических концепций и, следовательно, их идеи не были
плодовитыми".
Весь наш данный труд является протестом против такого распущенного мышления,
судящего
древних.
Для того, чтобы быть вполне компетентным в критике их идей и убедиться, ясны
ли эти идеи и
"соответствуют ли они фактам", нужно просеять их идеи до самого дна.
Бесполезно повторять
то,
о чем мы часто говорили, и то, что должен бы знать каждый ученый, а именно:
что
квинтэссенция
их знаний находилась в руках священнослужителей, которые никогда не записывали
ее, и в
руках
тех "посвященных", которые, подобно Платону, не осмеливались записать ее.
Поэтому те
несколько размышлений о материальной и духовной вселенных, которые они
записали, не могли
дать потомкам возможности правильно их судить, даже если бы вандалы раннего
христианства,
позднейшие
крестоносцы и фанатики средневековья не уничтожили три четверти того, что
осталось от
Александрийской библиотеки и ее последних школ. Профессор Дрейпер доказывает,
что один
только кардинал Ксименс "предал пламени 80000 арабских рукописей на площадях
Гренады,
причем среди них было много переводов классических авторов". В Ватиканских
библиотеках
было обнаружено, что в наиболее редких и драгоценных древних трактатах целые
абзацы
были выскоблены, вычеркнуты для того, чтобы вместо их вписать нелепые псалмы!
Кто же тогда из тех, которые отворачиваются от "Тайной доктрины" как от
"нефилософской"
и поэтому нестоящей научной мысли имеет право сказать, что он изучил древних,
что он
осведомлен обо всем. Что они знали и теперь, зная гораздо больше, чем они,
знает, что
они знали мало, если вообще, что-либо знали. Эта "Тайная доктрина" содержит в
себе альфу
и омегу универсальной науки; в ней угол и краеугольный камень всей древней и
современной
науки; и только в этой "нефилософичной" доктрине остается захороненным абсолют
в философии
темных проблем жизни и смерти.
....
"Демокрит", - по словам Лукиана, - "не верил ни в какие (чудеса)... он
посвятил себя
открытию метода, посредством которого теурги были в состоянии их производить,
одним
словом, его философия привела его к заключению, что магия целиком заключалась
в применении и в имитации законов и процессов природы".
Мнение этого "смеющегося философа" приобретает для нас величайшую важность,
так как
маги, оставленные Ксерксом в Абдере, были его наставниками и, кроме того, он
еще в
течение долгого времени изучал магию у египетских священнослужителей.
Почти девяносто лет из своей стодевятилетней жизни этот великий философ
производил опыты
и записывал их в книгу, которая, согласно Петронию [342, lib. IX, cap. III],
трактовала
о природе - факт, который проверил он сам. И мы находим, что он не только
верил и
совершенно не отрицал чудеса, но, наоборот, утверждал, что те чудеса, которые
удостоверены показаниями очевидцев, происходили и могли происходить; даже
наиболее
невероятные, последние были произведены с помощью "сокровенных законов
природы".
"Тот день, когда будет отвергнута какая-либо из теорем Евклида, никогда не
настанет", -
говорит профессор Дрейпер, прославляя последователей Аристотеля за счет
последователей
Пифагора и Платона. Должны ли мы в таком случае не доверять ряду хорошо
осведомленных
авторитетов (между прочими и Лемприер <<340>>), которые утверждают, что
пятнадцать
книг "Элементов" не следует целиком приписывать Евклиду, и что многие из
наиболее
ценных истин и доказательств, содержащихся в них, обязаны своим происхождением
Пифагору,
Фалесу, Евдоксу? Что Евклид, несмотря на свою гениальность, был первым, кто
привел их в
порядок и только вплетал собственные теории постольку, поскольку они были
нужны для
создания цельной, завершенной и взаимосвязанной системы геометрии?
И если эти авторитеты правы, тогда опять-таки современники в долгу
непосредственно перед
центральным солнцем метафизической науки - Пифагором и его школой - за
появление таких
людей
как Эратосфен, известный по всему миру геометр и космограф, Архимед, и даже
Птоломей,
несмотря на его упорствование в своих ошибках. Если бы не точная наука этих
людей и не
фрагменты их трудов, оставшиеся после них, на которых Галилей мог обосновать
свои суждения,
верховные жрецы науки девятнадцатого века, возможно, все еще находились бы в
оковах церкви
и в 1876 г. продолжали бы философствовать по космогонии Августина и Вед о
вращающемся
вокруг
земли небесном куполе и величественной плоскости земли.
....
Пусть каждый задумывается над умными словами профессора Роско в его лекции
о "Спектральном анализе":
"Hовые истины должны найти полезное применение. Возможно, что ни вы, ни я не в
состоянии
предусмотреть как и когда, но в любой миг может настать то время, когда
наиболее
сокровенные
тайны природы сразу же будут использованы на благо человечества, и нет
человека, хоть
что-нибудь понимающего в науке, который станет в этом сомневаться. Кто бы мог
предсказать,
что открытие явления, что ноги мертвой лягушки подрагивают, когда их касаются
двумя
различными металлами, приведет в течение немногих лет к открытию
электрического телеграфа?"
Профессор Роско, при посещении Киршхоффа и Бунзена, когда они занимались
своими великими
открытиями по природе линий Фраунхоффера, говорит, что в его уме сразу
вспыхнула мысль,
что в солнце имеется железо; этим профессор добавил еще одно доказательство к
миллиону
предшествующих, что великие открытия обычно приходят вспышкою, а не
умозаключениями.
И много таких вспышек нам предстоит узнать... Может быть, будет обнаружено,
что одна
из последних искр современной науки - прекрасный зеленый спектр серебра -
совсем не
новость, но, несмотря на малочисленность и "великую низкопробность их
оптических
инструментов", был хорошо известен древним химикам и физикам. Серебро и
зеленый цвет
ассоциировались вместе еще в дни Гермеса. Луна, или Астарта (герметическое
серебро),
является одним из двух главных символов розенкрейцеров. Герметическая аксиома
гласит:
"Причина великолепия и разнообразия цвета лежит глубоко в свойствах природы, и
существует
таинственное родство между цветом и звуком".
Каббалисты ставят свою "среднюю природу" в непосредственную связь с луной, и
зеленый луч
занимает центральное место между другими, так как находится в середине
спектра.
Египетские жрецы распевали семь гласных звуков, как гимн, обращенный к
Серапису [343];
и при произнесении седьмого гласного, так же как при "седьмом луче"
восходящего солнца,
статуя Мемнона отвечала. Hедавние открытия доказали удивительные свойства
сине-фиолетового
света - седьмого луча призматического спектра, химически наиболее мощного изо
всех,
который соответствует высочайшей ноте в музыкальной шкале. Теория
розенкрейцеров, что
вся вселенная есть музыкальный инструмент, представляет собою доктрину
пифагорейцев о
музыке сфер. Звуки и цвета суть духовные цифры; как семь призматических лучей
исходят из
одного места небес, так и семь сил природы, каждая из них будучи числом,
являются
излучениями Единства центрального духовного СОЛHЦА.
"Счастлив тот, кто постигает духовные цифры и ощущает их могучее влияние!" -
восклицает
Платон.
И счастлив тот, мы можем добавить, кто, бродя по путанице корреляций сил, не
будет
пренебрегать исследованием их до этого незримого Солнца!
Экспериментаторы будущего пожнут почести за открытие, что музыкальные тона
оказывают
удивительное влияние на рост растений. Провозглашением этого ненаучного
сообщения мы
заканчиваем эту главу и будем продолжать напоминать терпеливому читателю о
некоторых
вещах, которые древние знали, а современники думают, что они знают".
("Разоблаченная Исида" т.I, гл.XII "Реальность и иллюзии")
=============
ССылки:
340 Лемприер ("Классический словарь" [266], ст. "Пифагор") говорит, что
"имеются большие
основания для того, чтобы поставить под сомнение истинность целого
повествования о
путешествии Пифагора в Индию", и кончает заявлением, что этот философ никогда
не видел ни
гимнософистов,
ни их страны. Если это было так, то как объяснить факт, что учение Пифагора о
метемпсихозе
в
своих подробностях является гораздо больше индийским нежели египетским? о,
более того, как
объяснить другой факт, что имя МОАС, данное им Первопричине, то же самое, что
и имя, данное
тому же существу на санскритском языке? В 1792-97 годах, когда появился
"Словарь"
Лемприера, санскрит, можно сказать, был совсем неизвестен; перевод
"Айтарейя-брахмана"
("Ригведа") доктора Хауга, в котором это слово встречается, был опубликован
только лет 20
тому назад, а точный
возраст "Айтарейи" - в настоящее время установленный Хаугом от 2000 до 2400
лет до Р. X. -
тогда не был известен, и поэтому можно думать, что так же, как это случилось и
с
христианами
и их символами, индусы могли взять их у Пифагора. о теперь, если только
филология не
докажет,
что тут сыграло роль "совпадение", и что слово Монас, в своих деталях, не то
же самое, мы
имеем право утверждать, что Пифагор был в Индии, и что гимнософисты наставляли
его в его
метафизической теологии. Один только факт, что, по словам Макса Мюллера,
"санскрит по
сравнению с греческим и латынью, является старшим братом", недостаточен, чтобы
им объяснить
полную тождественность в санскритском и греческом слова MOHAC, в наиболее
метафизическом и
завуалированном значении. Санскритское слово дэва (бог) стало в латыни deus, и
указывает на
общность источника. о мы находим в зороастрийской "Зенд-Авесте" то же самое
слово,
означающим диаметрально
противоположное - оно стало (даэва или злой дух, из которого произошло слово
дьявол.
341 См. [332, VIII, 2]: "Диогений начал и сказал: "Давайте допустим Платона на
собрание и
осведомимся, по какому поводу он сказал - полагаем, что это его слова - что
Бог всегда
играет роль геометра". Я сказал: "Это изречение не было записано ни в одной из
его книг.
Все же многое говорит за то, что это его слова, и это очень похоже на него".
Вскоре
Тиндарес тоже присоединился: "Он восхваляет геометрию как науку, которая
удаляет людей
от чувственных предметов и заставляет их обратиться к вразумительной Вечной
Природе,
su.philosophy:
-+- begin of forward ---
Date: Wed, 08 Nov 2006 18:44:20 +0300
From: Alexander Ivasenko <***@p15.f2.n5063.z2.fidonet.org>
Subject: "О спектральном анализе"
X-Comment-To: All
Пpивет All!
"Бог геометризирует", - говорит Платон.<<341>> "Законы природы - это мысли
Бога", -
восклицает Эрстед 2000 лет спустя. "Его мысли нерушимы", - повторил этот
одинокий
исследователь герметизма, - "поэтому в совершенной гармонии и равновесии -
вот,
где мы должны искать истину". И, таким образом, исходя из неделимой единицы,
он
нашел две, эманирующие из нее, противоположные силы, действующие одна через
другую
и создающие равновесие, и эти трое были одно, пифагорейская Вечная Монада.
....
Предание гласит, что на мертвом теле Гермеса посвященным Изаримом была
обнаружена скрижаль,
названная Смарагдовой. Она содержит несколько изречений - сущность мудрости
герметизма.
Тем, кто читают только своими телесными глазами, эти изречения не скажут
ничего нового
или необычайного, так как они просто начинаются с заявления, что в них нет
выдуманного,
а только то, что истинно и совершенно достоверно.
"То, что внизу, подобно тому, что вверху, а то, что вверху, подобно тому, что
внизу,
завершает чудеса одна вещь. Как все вещи произошли по воле единой сущности,
так все вещи
произошли от этого единого посредством адаптации. Солнце - ее отец, луна - ее
мать. Она -
причина развития на земле. Сила ее безгранична, если она изменяет землю.
Отдели землю от
огня, тонкое от грубого, действуя разумно и рассудительно. Поднимись с
величайшей
сообразительностью с земли на небо и затем снова сойди на землю и соедини
вместе силу вещей
низших и высших; таким образом ты будешь владеть светом всего мира, и всякий
мрак от тебя
отстанет. Эта вещь обладает большей силой, чем сама сила, потому что она
одолевает тонкую
материю и проникает в плотную. Ей был сформирован мир".
....
Философский крест - две линии, идущие в противоположных направлениях,
горизонтальная и
перпендикулярная к ней, высота и ширина, которые геометризирующее божество
разделяет на
точке пересечения, и которые образуют как магическую, так и научную четверицу,
будучи
вписанными в совершенный квадрат, - есть основа для оккультиста. В его
мистических пределах
заключается
главный ключ, открывающий дверь каждой науки, как физической, так и духовной.
Он символизирует наше человеческое существование, ибо круг жизни окружает
четыре точки
креста, изображающее в порядке последовательности - рождение, жизнь, смерть и
бессмертие.
....
Как много великих умов, в начале не верящих, после изучения "Тайной доктрины"
изменили
свое мнение и обнаружили, как они ошибались. И как это кажется несовместимым в
один
момент видеть Бальфура Стюарта, цитирующим некоторые морали из Бэкона,
которого он
называет отцом экспериментальной науки, и говорящим "...конечно, нам следует
усвоить
некоторые уроки из им сказанного... и быть очень осторожным прежде чем
решиться отбросить
какую-либо отрасль познании или ход мыслей, как совершенно бесполезных", и
затем видеть,
как Бальфур Стюарт в следующий же момент отбрасывает утверждения алхимиков,
как совершенно
невозможные! Он рисует перед нами Аристотеля, как "придерживающегося идеи, что
свет не есть
какое-либо тело или эманация какого-либо тела и поэтому свет есть энергия или
действие";
и все же, хотя древние первые через Демокрита указали Джону Далтону на
доктрину об атомах,
а через Пифагора и даже через древнейших халдейских оракулов - на
существование эфира как
универсального посредника, - Стюарт говорит, что их идеи "не были
плодовитыми".
Он допускает, что они "обладали великой гениальностью и интеллектуальной
силой", но
добавляет,
что "им нехватало физических концепций и, следовательно, их идеи не были
плодовитыми".
Весь наш данный труд является протестом против такого распущенного мышления,
судящего
древних.
Для того, чтобы быть вполне компетентным в критике их идей и убедиться, ясны
ли эти идеи и
"соответствуют ли они фактам", нужно просеять их идеи до самого дна.
Бесполезно повторять
то,
о чем мы часто говорили, и то, что должен бы знать каждый ученый, а именно:
что
квинтэссенция
их знаний находилась в руках священнослужителей, которые никогда не записывали
ее, и в
руках
тех "посвященных", которые, подобно Платону, не осмеливались записать ее.
Поэтому те
несколько размышлений о материальной и духовной вселенных, которые они
записали, не могли
дать потомкам возможности правильно их судить, даже если бы вандалы раннего
христианства,
позднейшие
крестоносцы и фанатики средневековья не уничтожили три четверти того, что
осталось от
Александрийской библиотеки и ее последних школ. Профессор Дрейпер доказывает,
что один
только кардинал Ксименс "предал пламени 80000 арабских рукописей на площадях
Гренады,
причем среди них было много переводов классических авторов". В Ватиканских
библиотеках
было обнаружено, что в наиболее редких и драгоценных древних трактатах целые
абзацы
были выскоблены, вычеркнуты для того, чтобы вместо их вписать нелепые псалмы!
Кто же тогда из тех, которые отворачиваются от "Тайной доктрины" как от
"нефилософской"
и поэтому нестоящей научной мысли имеет право сказать, что он изучил древних,
что он
осведомлен обо всем. Что они знали и теперь, зная гораздо больше, чем они,
знает, что
они знали мало, если вообще, что-либо знали. Эта "Тайная доктрина" содержит в
себе альфу
и омегу универсальной науки; в ней угол и краеугольный камень всей древней и
современной
науки; и только в этой "нефилософичной" доктрине остается захороненным абсолют
в философии
темных проблем жизни и смерти.
....
"Демокрит", - по словам Лукиана, - "не верил ни в какие (чудеса)... он
посвятил себя
открытию метода, посредством которого теурги были в состоянии их производить,
одним
словом, его философия привела его к заключению, что магия целиком заключалась
в применении и в имитации законов и процессов природы".
Мнение этого "смеющегося философа" приобретает для нас величайшую важность,
так как
маги, оставленные Ксерксом в Абдере, были его наставниками и, кроме того, он
еще в
течение долгого времени изучал магию у египетских священнослужителей.
Почти девяносто лет из своей стодевятилетней жизни этот великий философ
производил опыты
и записывал их в книгу, которая, согласно Петронию [342, lib. IX, cap. III],
трактовала
о природе - факт, который проверил он сам. И мы находим, что он не только
верил и
совершенно не отрицал чудеса, но, наоборот, утверждал, что те чудеса, которые
удостоверены показаниями очевидцев, происходили и могли происходить; даже
наиболее
невероятные, последние были произведены с помощью "сокровенных законов
природы".
"Тот день, когда будет отвергнута какая-либо из теорем Евклида, никогда не
настанет", -
говорит профессор Дрейпер, прославляя последователей Аристотеля за счет
последователей
Пифагора и Платона. Должны ли мы в таком случае не доверять ряду хорошо
осведомленных
авторитетов (между прочими и Лемприер <<340>>), которые утверждают, что
пятнадцать
книг "Элементов" не следует целиком приписывать Евклиду, и что многие из
наиболее
ценных истин и доказательств, содержащихся в них, обязаны своим происхождением
Пифагору,
Фалесу, Евдоксу? Что Евклид, несмотря на свою гениальность, был первым, кто
привел их в
порядок и только вплетал собственные теории постольку, поскольку они были
нужны для
создания цельной, завершенной и взаимосвязанной системы геометрии?
И если эти авторитеты правы, тогда опять-таки современники в долгу
непосредственно перед
центральным солнцем метафизической науки - Пифагором и его школой - за
появление таких
людей
как Эратосфен, известный по всему миру геометр и космограф, Архимед, и даже
Птоломей,
несмотря на его упорствование в своих ошибках. Если бы не точная наука этих
людей и не
фрагменты их трудов, оставшиеся после них, на которых Галилей мог обосновать
свои суждения,
верховные жрецы науки девятнадцатого века, возможно, все еще находились бы в
оковах церкви
и в 1876 г. продолжали бы философствовать по космогонии Августина и Вед о
вращающемся
вокруг
земли небесном куполе и величественной плоскости земли.
....
Пусть каждый задумывается над умными словами профессора Роско в его лекции
о "Спектральном анализе":
"Hовые истины должны найти полезное применение. Возможно, что ни вы, ни я не в
состоянии
предусмотреть как и когда, но в любой миг может настать то время, когда
наиболее
сокровенные
тайны природы сразу же будут использованы на благо человечества, и нет
человека, хоть
что-нибудь понимающего в науке, который станет в этом сомневаться. Кто бы мог
предсказать,
что открытие явления, что ноги мертвой лягушки подрагивают, когда их касаются
двумя
различными металлами, приведет в течение немногих лет к открытию
электрического телеграфа?"
Профессор Роско, при посещении Киршхоффа и Бунзена, когда они занимались
своими великими
открытиями по природе линий Фраунхоффера, говорит, что в его уме сразу
вспыхнула мысль,
что в солнце имеется железо; этим профессор добавил еще одно доказательство к
миллиону
предшествующих, что великие открытия обычно приходят вспышкою, а не
умозаключениями.
И много таких вспышек нам предстоит узнать... Может быть, будет обнаружено,
что одна
из последних искр современной науки - прекрасный зеленый спектр серебра -
совсем не
новость, но, несмотря на малочисленность и "великую низкопробность их
оптических
инструментов", был хорошо известен древним химикам и физикам. Серебро и
зеленый цвет
ассоциировались вместе еще в дни Гермеса. Луна, или Астарта (герметическое
серебро),
является одним из двух главных символов розенкрейцеров. Герметическая аксиома
гласит:
"Причина великолепия и разнообразия цвета лежит глубоко в свойствах природы, и
существует
таинственное родство между цветом и звуком".
Каббалисты ставят свою "среднюю природу" в непосредственную связь с луной, и
зеленый луч
занимает центральное место между другими, так как находится в середине
спектра.
Египетские жрецы распевали семь гласных звуков, как гимн, обращенный к
Серапису [343];
и при произнесении седьмого гласного, так же как при "седьмом луче"
восходящего солнца,
статуя Мемнона отвечала. Hедавние открытия доказали удивительные свойства
сине-фиолетового
света - седьмого луча призматического спектра, химически наиболее мощного изо
всех,
который соответствует высочайшей ноте в музыкальной шкале. Теория
розенкрейцеров, что
вся вселенная есть музыкальный инструмент, представляет собою доктрину
пифагорейцев о
музыке сфер. Звуки и цвета суть духовные цифры; как семь призматических лучей
исходят из
одного места небес, так и семь сил природы, каждая из них будучи числом,
являются
излучениями Единства центрального духовного СОЛHЦА.
"Счастлив тот, кто постигает духовные цифры и ощущает их могучее влияние!" -
восклицает
Платон.
И счастлив тот, мы можем добавить, кто, бродя по путанице корреляций сил, не
будет
пренебрегать исследованием их до этого незримого Солнца!
Экспериментаторы будущего пожнут почести за открытие, что музыкальные тона
оказывают
удивительное влияние на рост растений. Провозглашением этого ненаучного
сообщения мы
заканчиваем эту главу и будем продолжать напоминать терпеливому читателю о
некоторых
вещах, которые древние знали, а современники думают, что они знают".
("Разоблаченная Исида" т.I, гл.XII "Реальность и иллюзии")
=============
ССылки:
340 Лемприер ("Классический словарь" [266], ст. "Пифагор") говорит, что
"имеются большие
основания для того, чтобы поставить под сомнение истинность целого
повествования о
путешествии Пифагора в Индию", и кончает заявлением, что этот философ никогда
не видел ни
гимнософистов,
ни их страны. Если это было так, то как объяснить факт, что учение Пифагора о
метемпсихозе
в
своих подробностях является гораздо больше индийским нежели египетским? о,
более того, как
объяснить другой факт, что имя МОАС, данное им Первопричине, то же самое, что
и имя, данное
тому же существу на санскритском языке? В 1792-97 годах, когда появился
"Словарь"
Лемприера, санскрит, можно сказать, был совсем неизвестен; перевод
"Айтарейя-брахмана"
("Ригведа") доктора Хауга, в котором это слово встречается, был опубликован
только лет 20
тому назад, а точный
возраст "Айтарейи" - в настоящее время установленный Хаугом от 2000 до 2400
лет до Р. X. -
тогда не был известен, и поэтому можно думать, что так же, как это случилось и
с
христианами
и их символами, индусы могли взять их у Пифагора. о теперь, если только
филология не
докажет,
что тут сыграло роль "совпадение", и что слово Монас, в своих деталях, не то
же самое, мы
имеем право утверждать, что Пифагор был в Индии, и что гимнософисты наставляли
его в его
метафизической теологии. Один только факт, что, по словам Макса Мюллера,
"санскрит по
сравнению с греческим и латынью, является старшим братом", недостаточен, чтобы
им объяснить
полную тождественность в санскритском и греческом слова MOHAC, в наиболее
метафизическом и
завуалированном значении. Санскритское слово дэва (бог) стало в латыни deus, и
указывает на
общность источника. о мы находим в зороастрийской "Зенд-Авесте" то же самое
слово,
означающим диаметрально
противоположное - оно стало (даэва или злой дух, из которого произошло слово
дьявол.
341 См. [332, VIII, 2]: "Диогений начал и сказал: "Давайте допустим Платона на
собрание и
осведомимся, по какому поводу он сказал - полагаем, что это его слова - что
Бог всегда
играет роль геометра". Я сказал: "Это изречение не было записано ни в одной из
его книг.
Все же многое говорит за то, что это его слова, и это очень похоже на него".
Вскоре
Тиндарес тоже присоединился: "Он восхваляет геометрию как науку, которая
удаляет людей
от чувственных предметов и заставляет их обратиться к вразумительной Вечной
Природе,