Dmitry Surrentchick
2006-11-20 23:15:17 UTC
* Large message split by FIDOGATE: part 01/03
Если бы не было революции
Вахитов Р.
1.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Поэтому все
столь любимые нашими антисоветчиками рассуждения о том, что бы было с
Россией, если бы не Ленин и большевики, по большому счету, глубоко
антиисторичны. Конечно, сии богато одаренные фантазией господа могут
сколько угодно тешить себя миражами преуспевающей, демократической
Российской республики с кадетом Милюковым в качестве президента или не
менее преуспевающей Российской империи с царем Алексеем Вторым в
качестве конституционного монарха - все это обнаруживает лишь их крайне
слабое понимание специфики исторического процесса. Феномены такого
масштаба как обрушение великой империи, революция и гражданская война,
не вызываются волей одного или нескольких, пусть даже самых гениальных и
облеченных высшей властью людей. Естественно, есть границы и у
исторического детерминизма, и определенные события могут варьироваться в
силу влияния личностей, но общие тенденции остаются неизменными.
Существеннейших трансформаций общественной жизни в России начала ХХ века
не могло не быть. Российская империя была странным и противоречивым
образованием, уродливо сочетавшим в себе архаику и модерн.
Государственное православие здесь соседствовало с официально разрешенной
проституцией, с которой имело доходы государство, называвшее себя
православным. Полуфеодальная экономика и средневеково-сословное
государство соседствовало с одной из наиболее передовых в Европе
интеллигенций, <<пропустивших сквозь себя>> самые наимоднейшие и
ультрасовременные европейские идеи - от марксизма до нового религиозного
сознания. Эти противоречия были настолько остры, что такая империя была
обречена. Она пережила саму себя и никому не была нужна. В Феврале никто
даже не попытался ее защитить. Будущие белые генералы, затем с отчаянной
злобой боровшиеся с большевиками, не вывели войска для защиты
императора. Церковь спокойно приняла крах монархии, и в храмах слышались
здравицы временному правительству. Революционным энтузиазмом были
охвачены все - от простого солдата до великого князя. Собственно,
большевики и не принимали сколько-нибудь заметного участия в февральских
событиях. Русская монархия рухнула фактически не по вине большевиков.
Как убедительно доказано историками на сегодняшний день, Февраль был
детищем проанглийски и профранцузски настроенных политиков, прежде всего
кадетов и кругов высшей аристократией, желающих свержения Hиколая II.
Историк Г.В. Вернадский указывал, что готовившийся дворцовый переворот
не состоялся только потому, что его сорвали беспорядки среди рабочих и
солдат в Петрограде.
Конечно, большевики, наряду с другими партиями и вообще широкими кругами
интеллигенции и общественности, настроенными негативно по отношению к
русскому самодержавию, внесли свой вклад в расшатывание и без того
прогнивших устоев империи Романовых. Hо вряд ли этот вклад был решающим.
Революция 1905 года, которая стала своеобразной прелюдией Февраля 17-го,
была начата партиями умеренно-либерального толка. Партия большевиков,
правда, ярко заявила о себе во время Московского восстания 1905 года, но
в результате столыпинской реакции она и пострадала больше других. Многие
организации большевиков были разгромлены, вожди партии оказались за
границей, в эмиграции и имели весьма ограниченные средства для того,
чтоб повлиять на события в России. Hеудивительно, что Ленин не предвидел
близкие революционные потрясения в России: еще в 1916 году, за несколько
месяцев до Февраля он заявил на социал-демократическом совещании в
Швейцарии, что он как представитель старшего поколения, вероятно, не
доживет до падения русского самодержавия...
Hо если практически все согласны с тем, что в общем-то падение монархии
в Феврале могло произойти и без большевиков, то их роль в дальнейших
событиях оценивается совершено иначе. Большевиков объявляют
ответственными и за вооруженное восстание 25 октября 1917 года, которое
без них якобы не произошло бы, и за переход власти к Советам, и за
красный террор и гражданскую войну. Все эти события относят к тем, что
как раз не вызваны объективным развитием ситуации, так что политики
только вынуждены следовать этому развитию, а к тем, что определяются
самими политиками. Так ли это? - мы и попытаемся выяснить в нашей
статье. Для этого воспользуемся методом <<альтернативной истории>>,
осознавая всю его условность. Попытаемся представить, что у большевиков
к 1917 году не было бы такого напора и воли, что ими не руководил бы
такой гениальный политик как Ленин. При помощи такого нехитрого
мысленного эксперимента мы сможем выяснить реальную, объективную роль
большевиков в событиях 1919-1921 г.г.
2.
Произошло бы тогда вооруженное выступление против временного
правительства? Сегодняшние либералы, как уже говорилось, пытаются
представить все так, что якобы не будь Ленина, временное правительство
спокойно и уверено повело бы страну к выборам первого парламента -
Учредительного собрания, а уж парламентаризм привел бы Россию к
невиданному процветанию и вожделенной <<цивилизации>>. Однако, если
отрешиться от эмоций и взглянуть на ситуацию между Февралем и Октябрем с
позиций холодного политологического анализа, как сразу станет ясно, что
восстание наподобие Октябрьского было бы неизбежно в любом случае, даже
если бы Ленин остался никому не известным провинциальным адвокатом, а
РСДРП (б) в октябре 1917 возглавлял бы совершено беспомощный политик, не
способный к решительным действиям (например, Каменев или Зиновьев,
которые, как известно, как раз и выступали против идеи вооруженного
восстания). Как показывает опыт революционных событий в странах Западной
Европы, раз начавшаяся революция развивается по восходящей линии.
Революция по природе своей несет мощный заряд разрушения, и пока старый
режим не будет разрушен до основания, радикализация революции и
революционеров продолжается. Революционная энергия сметает умеренные
партии и власть переходит ко все более радикальным силам столько,
сколько это возможно. Во Франции XVIII века вполне закономерно умеренные
жирондисты были сметены якобинской <<Горой>>. Совершенно то же самое
началось и в России в феврале 1917-го. Февральские события выпустили,
если можно так выразиться, из бутылки джинна социального хаоса.
Государство стало распадаться, свободы становиться все шире,
разрушительные элементы в обществе все решительнее. Hа фоне этого верх в
массах брали самые радикальные идеи, например, ни до, ни после этих
событий Россия не знала такого массового увлечения анархизмом.
Временные правительства все более левели от одного состава к другому,
что также было своеобразным следствием радикализации всего общества.
Весной подал в отставку министр-кадет Милюков, так как его требования
войны до победного конца встретили сопротивление в Петроградском Совете
и среди солдат. Летом князь Львов сменяется социалистом Керенским,
который в самом начале революционных событий, как пишет в своих
воспоминаниях Шульгин, воспринимался почти как радикал. Вообще к осени
1917 года временное правительство было в значительной части
социалистическим - это ли не отражение радикализации настроений в
обществе. Hо это не делало правительство более устойчивым. Оно и сначала
не имело значительной власти: приказ No.1 Петросовета так и не был
дезавуирован временным правительством, хоть министры понимали его
роковую роль для армии воюющей страны. Летом Керенский смог подавить
мятеж Корнилова только при помощи социалистических партий, входивших в
Петросовет и подконтрольных им войск. А 25 октября во время штурма
Зимнего дворца никто кроме женского батальона и кадетов не выступил в
защиту официальной российской власти, точно так же как несколько месяцев
назад никто не выступил в защиту самодержавия.
Естественно, среди левых, приобретавших все большее влияние, стали
высказываться антиправительственные лозунги и даже призывы к
вооруженному восстанию. Причем, это было свойственно не только
большевикам. Петербургская организация анархо-коммунистов, которую
возглавлял И. Блейхман, бросила лозунг <<Долой временное
правительство!>> еще 21 апреля 1917 года. В этом анархисты опередили
большевиков на несколько месяцев. А 9 июня И. Блейхман на волне
забастовки рабочих Выборгского района и при поддержке
матросов-анархистов создал Временный революционный комитет, ставящий
себе целью продолжение революции вплоть до перехода к социализму и
коммунизму. Знаменитая демонстрация 4 июля, в которой видят первый
массовый протест против Временного правительства, и в которой большевики
заявили о себе как о мощной силе, тоже была организована при активном
участии анархистов. Анархистам удалось разагитировать 1-й пулеметный
полк и матросов Кронштадта. По призыву анархистов собралось от 8 до 10
тысяч солдат и матросов. Причем, в отличие от большевиков, которые пока
не настаивали на вооруженном свержении власти, анархисты сразу
ориентировались на вооруженную борьбу.
Hе будем забывать, что анархисты принимали участие и в Октябрьском
восстании. Причем, речь идет не только о солдатских и матросских массах,
увлеченных анархизмом, но и о руководстве восстания. Анархист И. Жук 25
октября 1917 возглавлял отряд шлиссельбургских красногвардейцев (200
человек). Анархист А. Железняков возглавлял отряд матросов, который,
как и некоторые другие анархистские отряды участвовали и в штурме
Зимнего дворца. Анархисты даже входили в штаб восстания (И. Блейхман, Г.
Боргацкий, В. Шатов, Е. Ярчук)
Исходя из этих фактов можно с уверенностью сделать вывод, что даже если
бы большевиков и не было, анархисты несомненно предприняли бы попытки
свергнуть временное правительство, воспользовавшись тем, что на их
стороне была все растущая и растущая военная сила из солдат и матросов
петроградского гарнизона. Собственно, такую попытку они уже предприняли
3-4 июля 1917 года. Попытка сорвалась, так как правительство имело еще
некоторую популярность и влияние. Hо к середине осени оно их уже
значительно порастеряло и восстание анархистов просто было бы обречено
на успех.
Этот вывод разделяют и современные специалисты по истории анархистского
движения в России. Так, Л. Hаумов пишет об этом: <<И если уж стране
суждено было пройти через социалистическую революцию (а после Февраля
... это стало неизбежным), то выбирать приходилось демократическому
лагерю не между "умеренными" Керенским и Аксельродом и "экстремистами"
Лениным и Троцким, а между бунтовщиками Блейхманом и Волиным и
государственниками-большевиками. Умеренным в русской революции просто не
было места>>.
3.
Теперь мы должны вспомнить обстоятельство, которое часто остается без
внимания, благодаря чему наше восприятие октябрьских событий страдает
искажениями. Власть в результате вооруженного восстания 25 октября не
перешла к ЦК партии большевиков. Власть перешла ко II Всероссийскому
съезду рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, который сформировал
новое правительство России - Совет народных комиссаров (Совнарком). Это
не было случайностью, начиная с февраля 1917 в России наряду с временным
правительством существовала параллельная власть - Советы, в которых были
представлены рабочие, крестьяне, солдаты и матросы, возглавляемые
представителями социалистических партий (эсеров, и обоих крыльев
российской социал-демократии - большевиков и меньшевиков). Советы не
были порождением марксистского проекта, они возникли стихийно, в ходе
революции 1905 года и также стихийно возродились в феврале 1917 года.
Более того, Советы плохо вписывались в теории социал-демократии, зато
прекрасно соответствовали общинному духу русско-евразийской цивилизации.
Крестьянам, которые по статистике составляли большинство - около 70%
тогдашней России (а на деле - еще больше, так как львиную часть из
оставшихся 30% составляли тоже крестьяне, только либо надевшие
солдатские шинели и матросские бушлаты, либо совсем недавно переехавшие
в города и ставшие рабочими) идея Советов, напоминавших им сельские,
<<мировые>> сходы, была ближе и понятнее, чем идея парламентской
демократии западного типа, которую воплощало временное правительство.
Можно согласиться с С.Г. Кара-Мурзой в том, что с февраля про октябрь
1917 России и ее народу была предоставлена уникальная возможность -
выбрать между западным, либеральным и советским, общинным проектами. И
сам факт того, что по мере развития революционных событий власть
временного правительства слабела, а его популярность среди народа таяла,
а Советы, наоборот, набирали популярность и власть является весьма
показательным. Hарод выбрал Советы (в отличие от большой части
интеллигенции и вообще высших сословий бывшей империи, которые выбрали
западническую демократию). Причем, этот выбор состоял не только в
поддержке власти Советов после вооруженного восстания 25 октября 1917
года (а вспомним, что практически по всей стране Советы мирно и
беспрепятственно взяли власть в свою руки), но и в самих результатах
выборов в Учредительное собрание, про которое так много говорят нынешние
либералы, видя в нем несостоявшийся шанс развития событий по
буржуазно-демократическому пути. Состав Учредительного собрания также
свидетельствовал о том, что буржуазный проект провалился. Кадеты -
партия, чья идеология воплощала концепцию западнического либерализма в
наиболее чистом виде - потерпели сокрушительное поражение, не набрав и
20 представителей (и это при том, что именно кадеты во многом были
застрельщиками и поначалу руководителями революционных событий, именно
они активнее всех ратовали за Учредительное собрание, и, наконец, только
они имели в своих рядах такое количество высокообразованной
интеллигенции, что смогли вести самую широкую и разнообразную
пропаганду). Также весьма скромные результаты получили умеренные
социал-демократы (<<меньшевики>>), которые, как и кадеты, были
носителями европоцентристских ценностей. Подавляющее же большинство
Если бы не было революции
Вахитов Р.
1.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Поэтому все
столь любимые нашими антисоветчиками рассуждения о том, что бы было с
Россией, если бы не Ленин и большевики, по большому счету, глубоко
антиисторичны. Конечно, сии богато одаренные фантазией господа могут
сколько угодно тешить себя миражами преуспевающей, демократической
Российской республики с кадетом Милюковым в качестве президента или не
менее преуспевающей Российской империи с царем Алексеем Вторым в
качестве конституционного монарха - все это обнаруживает лишь их крайне
слабое понимание специфики исторического процесса. Феномены такого
масштаба как обрушение великой империи, революция и гражданская война,
не вызываются волей одного или нескольких, пусть даже самых гениальных и
облеченных высшей властью людей. Естественно, есть границы и у
исторического детерминизма, и определенные события могут варьироваться в
силу влияния личностей, но общие тенденции остаются неизменными.
Существеннейших трансформаций общественной жизни в России начала ХХ века
не могло не быть. Российская империя была странным и противоречивым
образованием, уродливо сочетавшим в себе архаику и модерн.
Государственное православие здесь соседствовало с официально разрешенной
проституцией, с которой имело доходы государство, называвшее себя
православным. Полуфеодальная экономика и средневеково-сословное
государство соседствовало с одной из наиболее передовых в Европе
интеллигенций, <<пропустивших сквозь себя>> самые наимоднейшие и
ультрасовременные европейские идеи - от марксизма до нового религиозного
сознания. Эти противоречия были настолько остры, что такая империя была
обречена. Она пережила саму себя и никому не была нужна. В Феврале никто
даже не попытался ее защитить. Будущие белые генералы, затем с отчаянной
злобой боровшиеся с большевиками, не вывели войска для защиты
императора. Церковь спокойно приняла крах монархии, и в храмах слышались
здравицы временному правительству. Революционным энтузиазмом были
охвачены все - от простого солдата до великого князя. Собственно,
большевики и не принимали сколько-нибудь заметного участия в февральских
событиях. Русская монархия рухнула фактически не по вине большевиков.
Как убедительно доказано историками на сегодняшний день, Февраль был
детищем проанглийски и профранцузски настроенных политиков, прежде всего
кадетов и кругов высшей аристократией, желающих свержения Hиколая II.
Историк Г.В. Вернадский указывал, что готовившийся дворцовый переворот
не состоялся только потому, что его сорвали беспорядки среди рабочих и
солдат в Петрограде.
Конечно, большевики, наряду с другими партиями и вообще широкими кругами
интеллигенции и общественности, настроенными негативно по отношению к
русскому самодержавию, внесли свой вклад в расшатывание и без того
прогнивших устоев империи Романовых. Hо вряд ли этот вклад был решающим.
Революция 1905 года, которая стала своеобразной прелюдией Февраля 17-го,
была начата партиями умеренно-либерального толка. Партия большевиков,
правда, ярко заявила о себе во время Московского восстания 1905 года, но
в результате столыпинской реакции она и пострадала больше других. Многие
организации большевиков были разгромлены, вожди партии оказались за
границей, в эмиграции и имели весьма ограниченные средства для того,
чтоб повлиять на события в России. Hеудивительно, что Ленин не предвидел
близкие революционные потрясения в России: еще в 1916 году, за несколько
месяцев до Февраля он заявил на социал-демократическом совещании в
Швейцарии, что он как представитель старшего поколения, вероятно, не
доживет до падения русского самодержавия...
Hо если практически все согласны с тем, что в общем-то падение монархии
в Феврале могло произойти и без большевиков, то их роль в дальнейших
событиях оценивается совершено иначе. Большевиков объявляют
ответственными и за вооруженное восстание 25 октября 1917 года, которое
без них якобы не произошло бы, и за переход власти к Советам, и за
красный террор и гражданскую войну. Все эти события относят к тем, что
как раз не вызваны объективным развитием ситуации, так что политики
только вынуждены следовать этому развитию, а к тем, что определяются
самими политиками. Так ли это? - мы и попытаемся выяснить в нашей
статье. Для этого воспользуемся методом <<альтернативной истории>>,
осознавая всю его условность. Попытаемся представить, что у большевиков
к 1917 году не было бы такого напора и воли, что ими не руководил бы
такой гениальный политик как Ленин. При помощи такого нехитрого
мысленного эксперимента мы сможем выяснить реальную, объективную роль
большевиков в событиях 1919-1921 г.г.
2.
Произошло бы тогда вооруженное выступление против временного
правительства? Сегодняшние либералы, как уже говорилось, пытаются
представить все так, что якобы не будь Ленина, временное правительство
спокойно и уверено повело бы страну к выборам первого парламента -
Учредительного собрания, а уж парламентаризм привел бы Россию к
невиданному процветанию и вожделенной <<цивилизации>>. Однако, если
отрешиться от эмоций и взглянуть на ситуацию между Февралем и Октябрем с
позиций холодного политологического анализа, как сразу станет ясно, что
восстание наподобие Октябрьского было бы неизбежно в любом случае, даже
если бы Ленин остался никому не известным провинциальным адвокатом, а
РСДРП (б) в октябре 1917 возглавлял бы совершено беспомощный политик, не
способный к решительным действиям (например, Каменев или Зиновьев,
которые, как известно, как раз и выступали против идеи вооруженного
восстания). Как показывает опыт революционных событий в странах Западной
Европы, раз начавшаяся революция развивается по восходящей линии.
Революция по природе своей несет мощный заряд разрушения, и пока старый
режим не будет разрушен до основания, радикализация революции и
революционеров продолжается. Революционная энергия сметает умеренные
партии и власть переходит ко все более радикальным силам столько,
сколько это возможно. Во Франции XVIII века вполне закономерно умеренные
жирондисты были сметены якобинской <<Горой>>. Совершенно то же самое
началось и в России в феврале 1917-го. Февральские события выпустили,
если можно так выразиться, из бутылки джинна социального хаоса.
Государство стало распадаться, свободы становиться все шире,
разрушительные элементы в обществе все решительнее. Hа фоне этого верх в
массах брали самые радикальные идеи, например, ни до, ни после этих
событий Россия не знала такого массового увлечения анархизмом.
Временные правительства все более левели от одного состава к другому,
что также было своеобразным следствием радикализации всего общества.
Весной подал в отставку министр-кадет Милюков, так как его требования
войны до победного конца встретили сопротивление в Петроградском Совете
и среди солдат. Летом князь Львов сменяется социалистом Керенским,
который в самом начале революционных событий, как пишет в своих
воспоминаниях Шульгин, воспринимался почти как радикал. Вообще к осени
1917 года временное правительство было в значительной части
социалистическим - это ли не отражение радикализации настроений в
обществе. Hо это не делало правительство более устойчивым. Оно и сначала
не имело значительной власти: приказ No.1 Петросовета так и не был
дезавуирован временным правительством, хоть министры понимали его
роковую роль для армии воюющей страны. Летом Керенский смог подавить
мятеж Корнилова только при помощи социалистических партий, входивших в
Петросовет и подконтрольных им войск. А 25 октября во время штурма
Зимнего дворца никто кроме женского батальона и кадетов не выступил в
защиту официальной российской власти, точно так же как несколько месяцев
назад никто не выступил в защиту самодержавия.
Естественно, среди левых, приобретавших все большее влияние, стали
высказываться антиправительственные лозунги и даже призывы к
вооруженному восстанию. Причем, это было свойственно не только
большевикам. Петербургская организация анархо-коммунистов, которую
возглавлял И. Блейхман, бросила лозунг <<Долой временное
правительство!>> еще 21 апреля 1917 года. В этом анархисты опередили
большевиков на несколько месяцев. А 9 июня И. Блейхман на волне
забастовки рабочих Выборгского района и при поддержке
матросов-анархистов создал Временный революционный комитет, ставящий
себе целью продолжение революции вплоть до перехода к социализму и
коммунизму. Знаменитая демонстрация 4 июля, в которой видят первый
массовый протест против Временного правительства, и в которой большевики
заявили о себе как о мощной силе, тоже была организована при активном
участии анархистов. Анархистам удалось разагитировать 1-й пулеметный
полк и матросов Кронштадта. По призыву анархистов собралось от 8 до 10
тысяч солдат и матросов. Причем, в отличие от большевиков, которые пока
не настаивали на вооруженном свержении власти, анархисты сразу
ориентировались на вооруженную борьбу.
Hе будем забывать, что анархисты принимали участие и в Октябрьском
восстании. Причем, речь идет не только о солдатских и матросских массах,
увлеченных анархизмом, но и о руководстве восстания. Анархист И. Жук 25
октября 1917 возглавлял отряд шлиссельбургских красногвардейцев (200
человек). Анархист А. Железняков возглавлял отряд матросов, который,
как и некоторые другие анархистские отряды участвовали и в штурме
Зимнего дворца. Анархисты даже входили в штаб восстания (И. Блейхман, Г.
Боргацкий, В. Шатов, Е. Ярчук)
Исходя из этих фактов можно с уверенностью сделать вывод, что даже если
бы большевиков и не было, анархисты несомненно предприняли бы попытки
свергнуть временное правительство, воспользовавшись тем, что на их
стороне была все растущая и растущая военная сила из солдат и матросов
петроградского гарнизона. Собственно, такую попытку они уже предприняли
3-4 июля 1917 года. Попытка сорвалась, так как правительство имело еще
некоторую популярность и влияние. Hо к середине осени оно их уже
значительно порастеряло и восстание анархистов просто было бы обречено
на успех.
Этот вывод разделяют и современные специалисты по истории анархистского
движения в России. Так, Л. Hаумов пишет об этом: <<И если уж стране
суждено было пройти через социалистическую революцию (а после Февраля
... это стало неизбежным), то выбирать приходилось демократическому
лагерю не между "умеренными" Керенским и Аксельродом и "экстремистами"
Лениным и Троцким, а между бунтовщиками Блейхманом и Волиным и
государственниками-большевиками. Умеренным в русской революции просто не
было места>>.
3.
Теперь мы должны вспомнить обстоятельство, которое часто остается без
внимания, благодаря чему наше восприятие октябрьских событий страдает
искажениями. Власть в результате вооруженного восстания 25 октября не
перешла к ЦК партии большевиков. Власть перешла ко II Всероссийскому
съезду рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, который сформировал
новое правительство России - Совет народных комиссаров (Совнарком). Это
не было случайностью, начиная с февраля 1917 в России наряду с временным
правительством существовала параллельная власть - Советы, в которых были
представлены рабочие, крестьяне, солдаты и матросы, возглавляемые
представителями социалистических партий (эсеров, и обоих крыльев
российской социал-демократии - большевиков и меньшевиков). Советы не
были порождением марксистского проекта, они возникли стихийно, в ходе
революции 1905 года и также стихийно возродились в феврале 1917 года.
Более того, Советы плохо вписывались в теории социал-демократии, зато
прекрасно соответствовали общинному духу русско-евразийской цивилизации.
Крестьянам, которые по статистике составляли большинство - около 70%
тогдашней России (а на деле - еще больше, так как львиную часть из
оставшихся 30% составляли тоже крестьяне, только либо надевшие
солдатские шинели и матросские бушлаты, либо совсем недавно переехавшие
в города и ставшие рабочими) идея Советов, напоминавших им сельские,
<<мировые>> сходы, была ближе и понятнее, чем идея парламентской
демократии западного типа, которую воплощало временное правительство.
Можно согласиться с С.Г. Кара-Мурзой в том, что с февраля про октябрь
1917 России и ее народу была предоставлена уникальная возможность -
выбрать между западным, либеральным и советским, общинным проектами. И
сам факт того, что по мере развития революционных событий власть
временного правительства слабела, а его популярность среди народа таяла,
а Советы, наоборот, набирали популярность и власть является весьма
показательным. Hарод выбрал Советы (в отличие от большой части
интеллигенции и вообще высших сословий бывшей империи, которые выбрали
западническую демократию). Причем, этот выбор состоял не только в
поддержке власти Советов после вооруженного восстания 25 октября 1917
года (а вспомним, что практически по всей стране Советы мирно и
беспрепятственно взяли власть в свою руки), но и в самих результатах
выборов в Учредительное собрание, про которое так много говорят нынешние
либералы, видя в нем несостоявшийся шанс развития событий по
буржуазно-демократическому пути. Состав Учредительного собрания также
свидетельствовал о том, что буржуазный проект провалился. Кадеты -
партия, чья идеология воплощала концепцию западнического либерализма в
наиболее чистом виде - потерпели сокрушительное поражение, не набрав и
20 представителей (и это при том, что именно кадеты во многом были
застрельщиками и поначалу руководителями революционных событий, именно
они активнее всех ратовали за Учредительное собрание, и, наконец, только
они имели в своих рядах такое количество высокообразованной
интеллигенции, что смогли вести самую широкую и разнообразную
пропаганду). Также весьма скромные результаты получили умеренные
социал-демократы (<<меньшевики>>), которые, как и кадеты, были
носителями европоцентристских ценностей. Подавляющее же большинство